Письмо крестьяну от помещика
- М. Г. — нельзя не радоваться, читая вновь изданные правила, которыми должны руководствоваться дворянские комитеты по делу освобождения крестьян. Это огромный шаг вперед! Но разрешают ли они главную трудность?Вопрос о том: может ли и должен ли один человек принадлежать другому — давно уже разрешен в совести каждого образованного человека и даже в совести большого числа русских помещиков; по этому освобождение крестьян могло бы у нас совершиться одним почерком царского пера. Если б государь объявил, что все крестьяне свободны, кто посмел бы роптать, кто посмел бы говорить о вознаграждении? Крепостных более бы не было; отношения же их к дворянам определились бы сами собою, — как определяются вообще отношения владельцев земли к наемным работникам. Но государь не хочет этого: он хочет чтоб каждый крестьянин, кроме свободы, получил еще кусок земли для своего прокормления. Отсюда возникает единственная трудность, для разрешения которой собираются дворянские комитеты. Эту землю для крестьян надобно взять у помещика; кто же заплатит за нее? Или сам освобождаемый крестьянин или правительство. Из помянутых выше правил видно, что уплату эту хотят возложить на крестьян, количество же и срок ее предоставляют определить помещикам. Но это противно здравому смыслу: можно ли заставить человека купить что-нибудь? А ведь крестьян не спрашивают, хотят ли они купить землю у помещика? Напротив, по их убеждению, и свобода и земля следуют им даром. Кроме того: 1) кто будет определять количество и срок уплаты? Сами помещики с разрешения других помещиков, живущих в Петербурге; — крестьян же и спрашивать не будут. 2) Положим, что большая часть крестьян заплатит за землю сумму, назначенную помещиками; а что же делать с теми из них, которые не заплатят? Оставить крепостными, или заставлять платить с помощью розог? 3) В одном и том же селении будут жить рядом: крестьянин заплативший за землю и следовательно свободный, и крестьянин не заплативший, следовательно крепостной; можно ли при этом организовать сельскую общину на твердом основании? 4) В помянутых выше правилах говорится о сроке, который помещики должны назначить крестьянам для уплаты выкупа за землю; этот срок конечно не должен быть короче нескольких лет, для того, чтоб крестьяне имели время найти или заработать деньги; это переходное положение нескольких лет, хотя и лучше 12-летнего, потому что короче, но все-таки может быть весьма вредно для благосостояния крестьян, — как вредно все неопределенное, неясное, временное. 5) Зачем ставить постоянно крестьян в антагонизм с помещиками, в которых они и без того уже привыкли видеть врагов? Уже начались волнения крестьян, уже начались расправы с помощью розог! Что будет дальше? Сколько крестьян заплатят ссылкою за свое нетерпение? Не лучше ли решить этот вопрос и скорее и проще таким образом: объявить, что все крестьяне свободны и велеть нарезать им в собственность из помещичьей земли от 3 до 4 десятин на душу; помещикам же назначить за каждые 3 или 4 десятины по 100 р. с. (30 р. более, чем полагает г. Огарев), что правительству будет ничего не стоить, потому что: а) оно будет платить помещикам 3%, т. е. (11 миллионов крепостных , по 100 р. = 1100 миллионов р. с.) 33 миллиона, б) крестьяне же, получив вместе с свободою землю, и плативши прежде того помещикам 20, 25 и даже 30 р. с. оброку, легко будут выплачивать 6½ р. правительству с тягла, — что составит более 30 мил. р., ибо на 11 миллионов крепостных должно полагать до 5 миллионов тяголь. Такое разрешение вопроса, очевидно непротивное материальным интересам крестьян, избавило бы их от желания воевать с помещиками и от всех грустных последствий этой войны. Не говорю уже о том, что можно назначить помещикам вознаграждение менее 100 р. — тогда, разумеется, правительству расплатиться с помещиками еще легче.Что касается до частных положений, заключающихся в новых правилах для комитетов, то в них недомолвок и противоречий много; например странно повторять, что вся земля составляет неотъемлемую собственность помещика, когда его заставляют часть этой земли продать крестьянам. Непротивно ли такое принуждение понятию о неотъемлемой собственности? Назначают 6 месячный срок, в который комитеты должны окончить свой труд; но есть губернии, которые еще и не думали составить комитеты; надобно же прежде всего назначить срок, в который эти опоздавшие губернии должны последовать общему примеру.Впрочем ясно, что правительство не высказывает всей своей мысли, может быть, не желая оскорбить дворян. Обстоятельства вынудят действовать открове
ннее и решительнее. Будем же надеяться, что и с вновь изданными правилами для комитетов оно сделает то же, что сделало с 12 летним сроком для переходного положения крестьян, т. е. забудет об них, как-будто оно никогда их и не писало, и покончит все дело одним царским указом.С истинным уважением… может быть вот это?